omh. неожиданно мне понравился персонаж из акции. хочу съесть тщеславие, дайте пост.
а потом и ник сменю \смеется\

Как долго ты сможешь вот так смотреть на неё? - спросило что-то внутри. Ответ на этот вопрос, кажется, Оливер не найдет никогда. Ему казалось невыносимым находиться рядом с матерью, и в то же время он не мог уйти. Выглядит такой милой, такой побитой и несчастной. Тихий голос, нежная улыбка и бледная-бледная кожа. От худобы костями светит. Вся такая мерная и спокойная, что аж бесит. Многие посчитают тебя невинностью во плоти, но я-то знаю, что ты за шлюшка. - подумал Оливер, нервно одернув рубашку. Он не видел в матери угрозы, впрочем, матери в этой женщине он тоже не видел. Сущность греха действовала на него подавляюще. Если раньше он хоть что-то чувствовал, то сейчас в мире был только Оливер Руд. И как ни странно, парня устраивало такое положение вещей. Он открывал в себе новые качества с удвоенной скоростью, узнавая себя, как уникальную личность, превосходящую остальную массу.
Неожиданно взгляды Оливера и его несостоявшейся матери встретились. Больная тут же сорвалась с места. Она неслась навстречу сыну, готовая простить все на свете, лишь бы в крепком объятии, коснуться его белокурых волос. Она смотрела на него, как на родник в пустыне: так, будто это мираж, будто этого не может быть в реальности.
- Фанатизм. Не любовь. - прошептал Оливер, наблюдая, как охрана берет женщину под руки, применяя при этом силу, растолковывает ей, что здесь нет никого, кроме таких же больных, как она сама. Ну же, возрази, скажи, что я здесь. Ты же должна что-то чувствовать. - неконтролируемо нервничал Оливер. Ему было непонятно, как глядя ему в глаза, она могла соглашаться с врачами, будто это все воображение?
- Вероятно, вы правы.. - разочаровав сына, промямлила женщина в сером костюме. По её щекам текли горячие слезы из самой души. Она уже не хотела жить. Боялась в очередной раз увидеть иллюзию, боялась увидеть то самое дорогое и самое горькое для её сердца. Однако, Оливера не беспокоили её чувства. Он вновь одернул рубашку и отправился к выходу. Руд ощущал на себе взгляд ошеломленных событиями матери и подкупленных работников клиники. Признаться, даже такое внимание ему льстило. Как говорится, дурная слава - тоже слава.

будьте добры, тему мне

можно мне тему?..

жду тему

Чарли шёл по Риму, перекинув сумку через плечо. Продирался через толпу, мельком рассматривал спешащих куда-то людей, которые, опустив глаза в пол, практически бежали, толкаясь и не замечая юношу. Несколько раз худощавый парнишка чуть не упал от грубых толчков римлян, пытался что-то сказать, но люди словно не видели его вообще, тут же скрывались в толпе, оставляя Чарли буквально с открытым ртом, застывшим на полуслове. Такой бесконечный разносторонний поток людей, в котором Чарли чувствовал себя как щепка, беспомощно несомая течением в неизвестном направлении, он даже не шёл, а двигал ногами в направлении людского течения. Неожиданно его вытолкнули из толпы как бы на обочину, как бы этот людской поток выбросил парня на берег, оставив там обсыхать. Обтянув помятую куртку, Чарли с сожалением посмотрел на запыленные и потерявшие белизну кеды, а потом только удосужился поднять глаза. Улица была странно пуста, но паренька это не удивило, его удивило следующее. Через дорогу стоял ровный ряд зданий, почти одинаковый, с блестящими окнами, вывесками магазинов на итальянском, красиво посаженными деревцами, огороженными металлическими заборчиками. И только один дом был грязно-серого цвета, древний и полуразвалившийся, словно его выдрали из средневековья и впихнули между современных римских домов. Чарли заметил некоторое движение в тени этого здания, поэтому перешёл через дорогу. Его глазам предстало ужасное зрелище, люди, поддерживающие друг друга, сидели на пыльной голой земле, падали, пытаясь встать, стонали, зеленели от боли, тянули к парню обезображенные руки, поднимали вверх остекленевшие взгляды, просили воды, а по их онемевшим конечностям бродили огромные крысы. Чарли замер, вздрогнул от ужаса, попятился, и неожиданно снова оказался в людском потоке, который понёс его куда-то, но парень ещё минуту оглядывался на страшное здание, вспоминая устрашающие всхлипы и пустые взгляды больных людей, заброшенных в это место взмахом руки судьбы. Чарли повиновался течению, несколько минут кружился, прогоняя страшное видение, вставшее перед глазами, как вдруг понял, что нужно остановиться, вернуться, помочь людям. Развернулся попытался противостоять неумолимому людскому потоку, рванулся вперёд, но тут же был сбит с ног и упал на землю, почувствовав боль в ушибленных коленях, с трудом поднялся, уже даже не порываясь куда-то идти, стараясь удержать равновесие. Для своего шестнадцатилетия он был слишком болезненно сложен, поэтому это ему удавалось с трудом. Сделал несколько шагов вперед, даже не понимая, куда идёт, когда вдруг человеческий поток резко поредел, лишь какие-то отдельные люди с невероятной скоростью проносились мимо. Чарли мог видеть улицу, ведущую прямо, и резко обрывающуюся, как будто дорога резко уходит вниз, поэтому её нельзя рассмотреть с этого ракурса. На краю этого своеобразного обрыва на фоне темнеющегося неба вырисовывался силуэт мужчины некрепкого телосложения, но твёрдо стоящего на ногах, одетого весьма обычно, но с чёрными перчатками на руках и в тёмных солнечных очках на лице. Чарли смотрел на незнакомца с расстояния, но ему всё же казалось, что он приближается, и с каждым мгновением он приближался к мужчине все быстрее и быстрее пока не смотрел на него фактически в упор. Чарли не мог рассмотреть его глаз под тёмными очками, но какая-то удовлетворённая улыбка коснулась его губ, когда Чарли неожиданно повалился назад и упал куда-то в бездну...
***
Чарли проснулся в своей кровати в родительском доме и резко встал. На часах было 05:56, но на улице было уже светло. Из спальни родителей доносились крики, мать кричала на отца, который, видимо, только что вернулся домой. Чарли был не маленьким и понимал, что жалкие оправдания отца были лишь оправданиями, хотя и не понимал, как ещё хоть одна женщина могла обратить внимание на старого пердуна, коим и являлся в общем-то, по мнению парня, его отец. Наверняка городок *** содержит где-то подпольный публичный дом, куда и ходит отец, иначе просто быть не могло. После покера с друзьями обычно не несёт за два метра дешёвыми женскими духами.
Странные видения из сна до сих пор возникали перед глазами, но Чарльза больше непрягала нецензурная ругань, доносившаяся из родительской спальни. Парень поспешно оделся и уже в начале седьмого вышел из комнаты. Мать нервно капала себе в стакан валерьянку, но, увидев сына, всё же отрывисто спросила:
- Ты куда?
- Я в колледж, - как ни в чём не бывало ответил Чарли, и мать кивнула ему вслед. Ей не показалось странным то, что её сын в семь утра в воскресенье летом идет в колледж, в который ещё даже не поступил. Чарльз благополучно вышел из дома, чтобы просто побродить по улицам.

Отредактировано Charles N. (2011-11-10 04:45:36)

Жду тему

А сколько строк минимум?